Вход

Курение.

Около полугода назад запретили курить на лестницах общаги. «Мы сгорим» — говорю я, стоя под прикрепленным к стене листком с распоряжением о запрете. И странно, что ещё не сгорели: творческая особенность писательского вуза — сигаретный дым, и если студентам-литераторам запретили курить на лестницах, то в сорокоградусный мороз они вряд ли будут выходить на улицу подымить. Даже если пообщаться. И так как все коридоры и лестничные клетки контролируются посредством видеонаблюдения, то львиная доля наших курящих предпочитает затягиваться не вставая с кроватей (стульев, столов, подоконников — нужно подчеркнуть). Не стоит вспоминать о стаистике умерших, которые заснули с огоньком в руке. Страшно...

Собственно, курение. Не собираюсь срывать собак на государство или обвинять курящих/ярых противников курения. Эта мысль долго меня не сотавляла впокое, и вот, я решила посветить ей пост.

Зачем начинают курить ребята 12-13 лет? Вне зависимости от вашего пола, возроста, широты круга общения и тп, у вас наверняка есть друзья или знакомые, которые выкурили свою первую сигарету в седьмом (шестом?) классе. Каковы причины?

Я буду сотым человеком, коорый говорит, что он сотый человек, который пишет об этом. Но я-таки буду. На май пейдж, действительно, количество гневных постов приближается как к количеству оскорбительных комментариев, так и текстов типо «жизнь-боль, он мой, а я его люблю ногой. боль.» 

Я сидела на май пейдж два года назад, так вот знаете? Это был другой май пейдж. Дело вовсе не в ванили — я пишу этот пост не для того, чтобы преливать из пустого в порожнее. Всё просто, как два пальца об асфальт. Дело в том, что два года назад здесь было:

1. Больше интересных блогов
2. Больше людей
3. Меньше спама

Кстати, ушла я именно потому, что здесь начались доселе мне неизвестне срачи, грязи, перемывание костей и буковок. Поэтому, кстати, я считаю, что посты из серии «сохраняйте спокойствие, ведите себя достойно, будьте мужиками» — абсурдны сами по себе. Если ты за молчание — ты молчишь. Если за действие — делаешь. По-моему, логичнее чем 2+2=4 только 4=2+2.

Я не ругаюсь матом. Но.

КАКОГО ХЕРА?

Родина — мать наша, государство — мать вашу.

М. Задорнов

Я — студентка второго курса, учусь в московском ВУЗе, который, как и многие другие, в прошлом году попал в список неэффективных. Толки ходили разные: от желания некоторых больших дяденек приобрести здание института в центре Москвы, до вступления в силу программы по тотальному отуплению. Через месяц дело было закрыто, и я сомеваюсь, что помогли тут наши подписи; в нашем-то демократическом государстве — демократические принципы? Не, не слышал.

Это был первый удар по моему девственно чистому отношению к государственым делам и политике. Я не сторонник всеуничтожающего похуизма и не пройду мимо человека, которому требуется срочная помощь. И бабушку через дорогу переведу. Но в плане чистой политики я придерживалась мнения, что идеальное государство — то, о котором граждане вспоминают только на выборах. Просто меня другое в этой жизни интересует.

Но нам всё равно, только когда нас не касается — это старая, как мир, истина. Теперь лично меня коснулось.

У меня в черновиках болталась рецензия на «Русалку» Анны Меликян. И я решила выложить её, чтобы не лежала без дела 

Итак, жила-была у самого синего моря маленькая девочка Алиса. Балерина, которую не взяли в танц-класс, дочь воображаемого моряка дальнего плавания и, по-совместительству, юродивая с магическим даром исполнть желания. Однажды она решает уехать, и случайно насылает на свой посёлок ураганище. «Если людям некуда деваться, они едут в Москву» — говорит Алиса на смещённой бурей береговой полосе, среди разрушенных домов и снующих туда-сюда мчсников.

Вторая часть картины — это Москва, причём такая картонная, что меня аж коробит.

«олег разглядывал повязку
на голове у зульфии
всё думал что за ткань такая
а оказалось это бровь»

Сегодня я проснулась под звуки похоронного марша. В прямом смысле этого слова: открываю глаза, и слышу такое жаааалобное, такое натяяяянутое исполнение, как в метро обычно играют.  Выхожу на балкон, смотрю во все стороны, пытаюсь вглядеться в ничтожный кусочек проезжей части, который еле видно за домами… Никого нет. А звук всё громче, и всё крепче уверенность, что это не один музыкант, а целый оркестр, который идёт за катафалком; при всём при этом его участники, должно быть, третий раз в жизни держат инструменты в руках. Я ходила по всей квартире, заглядывала во все окна, но так и не сумела найти источник этой трагикомедии.

И, как часто в таких случаях бывает, я решила, что, возможно, данный спектакль имел место исключительно в моей голове. У меня есть основания для таких подозрений… 

Это замечательное утро подтолкнуло меня к тому, чтобы написать пост об абсурдах, которые всю жизнь меня сопровождают, хочется мне этого или нет.

Итак, у меня две проблемы.

1. Я не умею писать рецензии.
2. Фильм, который я собираюсь рецензировать, не является, на мой взгляд, шедевром кинематографа

И теперь, исходя из вышеуказанного лозунга аля я-неудачник, попытаюсь рассказать вам о фильме Яна Шванкмайера «Полено».

 Мама
Это только инстинкты Ты
могла бы меня задушить и лгать что на десять лет младше
но пленка пленка
выдает мать отставленному в угол ребенку
Янтарные бусы вставные зубы под раздвижной кроватью
бежевый замшевый пояс на синем вязаном платье
что до жизни то оказалась женской
Я уверена что зажигалку под поршень
ты бы так же ставила и сокрушалась смерти
но сострадание не определяет судьбу никак

Анна Горенко («Белая пыльная малина как просто так»)

У многих сюрреализм ассоциируется только с сырообразными расплывшимися часами Сальводора Дали. Теперь ассоциативное поле расширится: «Полено» — образец как раз-таки сюрреалистического произведения.

Вкратце сюжет: молодая семейная пара Гораковых не может иметь детей. Жена, истязаемая материнским инстинктом, в каждом углу видит младенца, на каждой остановке – коляску, и всё время таскает с собой чемоданчик, набитый пелёночками и пустышками. Муж, чтобы хоть как-то её успокоить, вырезает из дерева куклу, и вскоре отесанек — бревно по чешский (т.к. фильм чешский) – становится полноправным членом семьи. Мама купает его в горячей ванночке, а отец мечется в ужасе – что же люди подумают? В итоге, Отик начинает подавать признаки жизни: своим хоботоподобным ртом он пожирает сначала десять килограмм говядины, затем милую тетушку из социальной службы, затем дело доходит и до родителей. Только соседская девочка Альжбетка, читающая на досуге пособие по сексологии вкупе с детскими сказками («похадками»), не только осознаёт всю грозящую опасность, но и знает, как её предотвратить.